Перебеги меня. Современная проза - Александр Цыганов
Наверное, вместе со мной посмеивался про себя и дед.
***
На затоне дед, как всегда, провёл инструктаж. Потом показал, как заряжать, как обезопасить себя и других, как стрелять. Винтовку и ружья сложили в треногу, побежали расставлять мишени.
Стреляли парами, по парным мишеням.
– Плечо болит, – Егоша.
– И с чего это я не попал? – Стас.
– Я не хочу… ладно… Что, как?… Даша.
– Ясно, – дед взял карабин, отсоединил магазин. – Сейчас поменяю мишени.
Он поменял мишени и первым позвал меня.
– Зачем, дед, знаешь же. – я удивлённо поднял обе руки вверх.
– А ты им покажи. – дед показал мне кулак.
– Блиин… – что показывать, если на такой дистанции все равно будет десять из десяти. Цирк.
Естественно, на всех мишенях я выбил 10/10.
Потом стреляли ещё. Даже Даша раскраснелась, настолько это увлекает.
Потом дед вызвал меня на фехтовальный поединок. Ну зачем? Даже батя с дедом не справляется. Ладно.
Покуралесили с дедом на шашках: 3:1 в его пользу.
На пути домой, Стас мне сказал:
– Саша, я никогда не захочу с тобой драться. Это слишком опасно и страшно. Давай лучше дружить.
– Ладно.
***
Дашка стала странной. Она опять стала меня "шарахаться" и мы практически не общались, хоть и живём вместе. Да, совместные занятия проводили – математику, русский, но не говорили "по душам". Мне было тяжко, что она дружит с Княземским, но я ничего не мог поделать против, поэтому отпустил.
Тем более понимал, что Стас – нормальный парень, её ровесник, ей подходит.
И всё больше времени посвящал лесу, его секретам. Я взял на себя часть дедушкиных участков. Убрать сухостой, почистить от валежника. Мне это давалось легко.
Как и дед, я редко пользовался топором – сухостой я ронял с помощью верёвки, валежник собирал руками в гору. Так я очищал лес от мышей и крыс.
Особые кормушки для полосатиков – кабанчиков я засыпал в конце недели.
Конечно, в своих походах я видел и лис, и куниц, стороной обходил волчье логово, где волчица нянчила трех щенят, оставил плошку с родниковой водой рядом с поляной сурков – они хоть и пьют только росу, иногда им хочется воды.
Лоси паслись у скал табунцом, в том числе, мой знакомый лось. Там травы мало, и я отогнал их выше, где позеленее.
Косуль я не видел – их осталось чуть-чуть, и они прятались.
Рыси я только однажды подвесил кусок мяса – в жаркую погоду. На следующий день она его вежливо забрала.
А так она охотится сама. Она осталась у нас одна, мы прозвали её "Везучка". И нет самца, чтобы подойти к ней.
Дед заказал, вроде, но когда пришлют – неясно.
Полосатики шортиками выстроились вдоль дороги. Шугать опасно – мама может броситься на тебя. Разворачиваюсь, ухожу.
Вон сова… Сейчас она спит, она охотится ночью.
"Трок-трок-трок" – трудится дятел.
Вдруг я почувствовал какое-то неудовлетворенье. Огляделся и нашёл браконьерский капкан. Щёлккнул его палкой, выкопал. "Капкан универсальный". Вот, браконьеры, вас бы на такие капканы посадить…
Заливается песней соловей. Свободная птица! Такое счастье – быть в небе!
***
В школу идти соверешенно не хотелось. Привычнее – карабин за плечо и в лес. Но нужно было ходить и в школу.
Я сидел за одной партой с Ангелиной, которая всё время молчала, что меня вполне устраивало. Сегодня она спросила: "Там страшно?"
– Где?
– В лесу страшно?
– Нет, не страшно. Там хорошо.
– И тебе не страшно?
– Нет, а почему страшно?
– А если ночью один там?
– Ну, холодно только. Но ветки же есть.
Ангелина напряглась:
– То есть это как?
– Нарезал и на себя накидал. "Дикий!" же…
– Я никогда так не говорила, – начинает отодвигать в сторону свои пеналы и карандаши.
– Ладно, – кладу свою руку ей на запястье и смотрю в лицо, – Не бойся. Ясно?
– Хорошо, – она садится ровно, – Спасибо.
– Лес – это лес, – говорю я ей, – А школа – это школа. Но я стараюсь помочь и там и тут. Так.
– Поняла, – она склоняет голову…
***
Ночью, 14-го будит дед.
– Вставай. Зелёные огни кругом. Обложили их.
– Кого? – выкарабкиваюсь из под одеяла.
– Браконьеров. В кольцо взяли. Наш только сегмент свободен. Но не пойдут, подумают, что ловушка. Надо брать.
Одеваюсь. Оделся очень быстро, плеснул в лицо водой, сосчитал патроны.
На Аннушке доскакали до границы. Оставили коня, пошли пешим.
– Все наши здесь, – сказал дед, – По кругу стоят, лежат ли. А они – в центре где-то. Так что внимательно смотри, Сашок.
– Понял, – я лёг за бревно, привалив карабин к щеке.
Дел пошёл на поляну…
– Ау! Люди!...... – крикнул он, – Вы меня слышите? Люди?
Вот я один и без оружия. Думаете, я не боюсь?! Ещё как боюсь. Но я всё равно пришёл. Из-за вас, и для вас. Думаете, я не совершал промахов? Совершал и много. Но это всё в прошлом. В настоящем я сделал другой выбор. Сделайте правильный выбор вы. Реально, мужики, иначе перестреляют вас здесь…а то я своих не знаю… – дед сел на какое-то бревно.
Из травы поляны поднялись два человека, подошли к деду, сели перед ним. Лес ожил – со всех сторон прибежала куча народу, без шума и суматохи, но много. Браконьеров "взяли", надели на них наручники и повели в сельпо.
– Не успели они никого убить, – рассказал дед, – Но по нарезкам мы определили, что последнюю лосиху ранили они. И в нас стреляли они. У них ночные прицелы. Дорогая штука.
– Ясно, – я разрядил карабин и убрал его в оружейный шкаф. До шести утра оставалось два часа поспать.
***
Егоша прыгает на меня, как тигр:
– Что, рассказывай!!!
– Да ничё, браконьеров взяли и все.
***
Для Даши эта новость как и для всех:
– Ты почему мне ничего не рассказал?
– Ты не спросила.
– Я даже не знала!
– И хорошо.
– Ты меня избегаешь, да?
– Немножко.
– Ладно…
Стас Княземский подошёл на перемене:
– Среди этих браконьеров был мой двоюродный брат, наверняка дядя с ними в деле. Кто бы им еще американские винтовки достал?
***
Дома Дашка продолжала быть той же Дашкой.
Но не в школе.
Физрук предложил дурдом: спарринг между учениками. На первенство школы и района.
На "довесок" оставались я и Стас. Я спросил его, хочет ли он выиграть. Стас ответил, что "По справедливости".
Мы встали напротив друг друга. Он немного массивнее меня. Но не быстрее. После свистка я сразу же повис на его руке и опрокинул под себя весь его
